Отец на одре делал завещанье,
Меж трёх сынов делил он состоянье.
При жизни он вложил в детей всю душу,
Ho смерть нашла его … Рыдая, слушать
Приходится трём стройным кипарисам!
Как вдруг отец их поразил сюрпризом:
– «Отдайте всё добро такому сыну,
Кто среди них ленивейший детина»,
Успел сказать судье он городскому,
Да умер. И разнёсся плач по дому …
Когда сыны отца похоронили,
Судья сказал им прямо на могиле:
– «Ребята, приведите мне примеры
Ленивости своей в вопросах веры.»
Судья был суфий. То – эксперты лени!
Они весь день сидят спокойно в тени,
И думают единственно о Боге,
Кто урожай кладёт им на пороге,
Хотя они ни разу не пахали!
И сыновья, задумавшись, молчали …
* * *
Ведь слово изречённое – завеса!
Ей скрыто содержимое замеса
Таинственного внутреннего мира!
Малейший взмах завесы, ну не шире
Чем толщина обычного ростбифа,
И солнце правды выйдет, рухнут мифы!
Пусть даже сказаное просто ложно,
Иль глупо, что всегда вполне возможно,
Но слушатель-то слушает Источник!
Сравню я это с бризом полуночным:
Вот ветерок из розового сада,
А тот – от ямы выгребной. Не надо
Рычанье льва мешать с шакала воем!
Звук различая, многое откроем!
Ещё одно я предложу сравненье,
Услышать слово – как открыть варенье,
Что на огне в котле стоит на кухне.
Сняв крышку, ты почуешь – мясо тухнет,
Или, напротив, вкусное какое
На ужин ожидается жаркое …
Когда горшок берём мы на базаре,
Стучим в него, рождая звук в товаре.
Он треснутый звучит, не так, как целый,
И слышат брак слепой да неумелый.
* * *
Судья спросил: «Ребята, покумекав,
Как вы раскусите суть человека?»
И хоть была у них одна порода,
У каждого была своя метода.
Вот старший: «Я узнаю человека
По голосу, а если нем калека,
Я пару дней за ним понаблюдаю,
Затем, интуитивно разгадаю».
А средний брат: «По речи я узнаю
Любого лодыря и негодяя.
Но если разыграет он молчанку,
Вопросом хитрым выверну изнанку».
Судья спросил: «А если он подкован,
И хитрости твои ему не новы?
Ты мне напомнил старое преданье,
Как мать советовала на прощанье
Ребёнку, что пошёл через кладбище,
Бежать навстречу всякому чудищу,
Чтоб страха порождение исчезло …
Но мудрое дитя, почуяв бездну,
Задало матери такой вопросик,
Почесывая от смущенья носик:
– ‘А если мама чудища велела
Ему бежать ко мне навстречу?’ Дело
Обычное. У чудищ тоже мамы
Заботливы, надёжны и упрямы.»
На это средний брат не смог ответить.
И младший начал объяснения эти:
* * *
– «Я сяду молча перед человеком,
И буду строить, надо – дольше века,
Покуда не построю, пирамиду
Любви. Терпеньем только, не обидой.
Когда я вдруг услышу в своём сердце
Небесно чистый глас единоверца,
Слова превыше радости и горя
Польются из груди, как волны моря,
Узнаю я, что мой удался фокус!
Когда, будто над Йеменом Канопус _ 10,
Его душа вдруг вспыхнет утром ярко!
И станет речь его, как лава, жарка,
И я почую, Божие дыханье
Есть настоящий смысл его посланья!
Откроется меж нами то оконце,
В которое обоим светит Солнце!»
Всем стало очевидно, что ленивец
Был младший брат. Он победил, счастливец!
Меснави (6, 4876 – 4916)
